«…когда они окружили дом
и в каждой pуке был ствол
он вышел в окно
с красной розой в pуке
и по воздуху плавно пошел
и хотя его pуки были в крови
они светились как два крыла
и порох в стволах пpевpатился в песок
узнав про такие дела…»
© Наутилус Помпилиус «Воздух».




Единственное, что я могу тебе подарить – это память.
Единственное, что я могу хранить для тебя – это память.
Всё что у меня осталось после тебя – память.
И я сберегу её для себя от себя же.
К тому же.. .у меня после тебя осталось ещё имя.
Птичье имя, да.



Сегодня тебе было б 25 лет.
Мы обязательно б нашли дом с открытой крышей, взяв с собой термос с глинтвейном, и встречали б закат.
Ты б как обычно, невзначай, как бы между прочим, простыми словами рассказал бы ещё одну истину жизни. Как тогда, про птиц.
- они свободны в своём полёте..
- ты хотел бы быть Икаром?
- да, но я б тоже ослушался б..
- наша природа такая, мы не можем имея что-то довольствоваться этим по минимуму, пить маленькими глотками.
- да, мы хотим за один миг прожить то, что вмещает в себе целое столетие.
- разве это плохо?.. Не лучше ли зажечь все спички в спичечном коробке сразу, не оставляя ничего на завтра, …и не потому что завтра может не быть.
- у меня его может не быть, птица..
- прости, я знаю.
- но я предпочитаю сгореть за миг, чем тлеть вечность,…которой, к тому же, у меня уже нет…и не будет.
- …в слове – вечность – слишком много дней. Слишком. Человек неспособен чувствовать каждый из них, потому и разбавляет свою жизнь рутиной.
- …ну да, он лучше будет наблюдать за полётом птиц, сажать их в клетки, подкармливать их на улице, на площадях, думая, что этим забирает у них свободу, давая что-то от себя. Якобы, делая их зависимыми от себя на те самые пару минут. А ведь свободу не приручишь. Эти люди всю жизнь будут просто смотреть на небо, на то, как в нём кутаются птицы и никогда, никогда не будут мечтать о полёте. Боясь, что их тоже кто-то будет приручать на те пару минут в день. И что крылья износятся. И что живут они меньше чем,… чем те, кто по земле ходит.


Ты уже тогда был болен.
Я до сих пор не знаю кто из нас тяжелее перенёс твою первую химию. Кого больше ломало и било изнутри после неё. Тебя или меня.
Ты не хотел чтоб я была там, что б видела тебя в таком состоянии.
Вероятно, ты не хотел видеть меня настолько беспомощной, с чувством полной бесполезности для тебя в те моменты. Я ведь даже соврать не могла, что лучше б эта болезнь поразила меня, съедала мою кровь, а не твою. Ты бы знал, что я вру из жалости ведь у меня ещё есть вероятность будущего, и чтоб не чувствовать себя виноватой за то время, которое у меня будет, а у тебя – нет. Да и это было б низко.

- в следующей жизни я стану ветром, обязательно им стану. Я это чувствую. Ты мне веришь?
- да.
- а ты будешь птицей. Я буду тебя растить, учить летать. И не на минуту не оставлю без своего присмотра, опеки.
- так ты меня разбалуешь.
- один раз за вечность – позволительно.
- даже необходимо. Ты уйдёшь раньше, ты станешь ветром в то время, пока я всё ещё буду человеком. Всего лишь человеком, ещё человеком. Ты дождёшься меня?
- да. И я буду жить в твоих волосах, путая их в своих пальцах – ветряных потоках.

Кажется, именно тогда я научилась беззвучно плакать. Почти про себя.

Вечер перед тем, как ты исчез, мы сидели на крыше твоего дома, был дождь, было скользко. Зонты у нас были, но никто из нас так и не решился нарушить уединение с небесными слезами и спрятаться от них под кожу зонтов. Ты с попытки так 5той раскурил сигарету и когда ты выдыхал её дым, я ловила его, вдыхала, я так хотела прочувствовать с ним часть тебя, ведь он прошел через твои лёгкие.

- знаешь, я раньше не курил…
-…
- и ещё, раньше я никогда тебе не говорил, что ты любишь человека, который абсолютно тебя не заслуживает. Знаю, знаю, ты его будешь защищать, оправдывать даже ценой себя. После него ты станешь взрослее на одну махонькую жизнь. Я когда-то тоже так повзрослел.
- зря ты начал курить.
- не думаю, так у тебя будет ещё одна зацепка за меня, для памяти.
- ты говоришь так, как будто по иному я тебя буду помнить слабее, более блекло, что ль…
Он посмотрел на меня так, как будто я вслух сказала то, чего он боялся больше всего…и сказал:
- зря, не зря…мне жалеть уже некогда.
- и то верно.

Как же было больно слушать, когда он так говорил, сердце обливалось волной боли от этой осознанной необратимости, от проклятого диагноза, который забирал у тебя жизнь день за днём.
Про того человека ты был прав, как зачастую было и в иных аспектах.
Запах твоих Captain Black впитался в клетки моей памяти, очень отчётливо, как ты и хотел.
Я до сих пор гуляю по крышам и провожаю закаты. И когда я там одна, я отчётливо чувствую запах тех сигарет и твой взгляд…где-то очень, очень рядом. И стараюсь никогда не кутаться от холодного ветра, мне кажется, что ты так меня обнимаешь.

Прошло всего пять лет, прошло уже пять лет. И пройдёт ещё,…а я вынашиваю эти воспоминания как ребёнка, которому не суждено родиться.

С днём рождения, Друг.

«…воздух выдеpжит только тех
только тех кто веpит в себя
ветеp дует туда куда
пpикажет тот кто веpит в себя..»
© Наутилус Помпилиус «Воздух».



…а ты верил, как никто иной.



...и… я уже не один год не могу дописать …найти этим чувствам логичные слова, одеть их в подходящие одежды. Вероятно, в таком виде оно и должно быть. Возможно в этой незавершенности и есть та самая, искомая мною, завершенность.

…умирая,
закрывайте двери.
Уходя,
стирайте память тех,
кто лежал с покойником в постели,
кто дышал с ним в такт
и слышал смех
(стало эхом,
полки опустели).
..как загробный шепот,
как прощанье
тех,
кто не вернётся никогда,
всё сильнее прошлого рука
сердце скорби чувствами сжимает,…
боль утраты разум забирает
за черту,….
за белые границы
на покой
который так к лицу.
Жизнь была,
прошла,
не повториться.

…только я тебя
не отпущу
.

© Fenix Nef/86



Ф.Н.