Trust can kill you or set you free…
"…за окнами твоими виден лес,
в нем кто-то ходит по полночным листьям,
давай простим дорогу без чудес,
и осень без отчаяний отыщем…"
© Би–2 "За окнами"
в нем кто-то ходит по полночным листьям,
давай простим дорогу без чудес,
и осень без отчаяний отыщем…"
© Би–2 "За окнами"
Разрыв четвёртый:
Она хочет заморозить твоё дыхание в кубике льда, чтоб когда ваша маленькая вечность закончится, она б могла взять его в руки, и прикасаться к себе…чувствуя так тебя рядом, … на коже своего лица, пальцев. А ты будешь таять, оставаться на полотне её тела влажным шлейфом и впитываться в каждую клетку её души.
Сегодня тело с жадностью выпивает воду его жизни, оставляя тебе пустоту для памяти. Воспоминаний не так уж и много, ты смогла уместить их в одну коробку средних размеров. Тонкая нить белого золота и его дыхание, это всё, что осталось из памяти у тебя самой, в тебе, на тебе, с тобой.
Пустота обретает форму зародыша, в то время, как память, служит ей пуповиной. Ты понимаешь, что так продолжатся не может,…нельзя…
…троеточие…
/вдох/
…а сегодня она возьмёт последние два кубика твоего дыхания и опустит их в гранёный стакан с водкой и запьет этой смесью снотворное…таблеток 5, должно хватить. Острые осколки ещё не растворившегося льда будут резать горло.
Она хочет уснуть. Уснуть с тобой внутри себя.
При жизни это было не реальным.
Чтоб вместе и н.а.в.с.е.г.д.а.
…
Разрыв пятый:
Я разговариваю со свом отражение в оконном стекле. На фоне ночного неба оно ещё более тусклое, зыбкое, …оно правдивое. Я задаю вопросы, на которые многие просто боялись бы услышать ответы. Я решила, что пришло время поговорить на чистоту, вывернуть душу наизнанку. Латками наружу, шрамами, ранами, записями о прожитом времени,….всем, что я каждой клеткой впитала в себя, в ткань своей сущности. Я чётко вижу, отражения маятника, застывшего, как бы в немом, натянутом до предела непонимании над пропастью жизни. Он ждёт ветра, ветра перемен. Он нуждается в чувствах, который будут руководить им.
Я живу по принципу маятника. И не только в себе, я являюсь им для того, кто будет жить со мной под руку. Всё очевидное слишком сложно объяснить. Прочувствовать не легче, учитывая, что слов слишком мало. Их всегда не хватало, и не будет хватать. Палач, да, я такая. И это моя работа. Для меня не будет ничего вечного. У меня на глазах, от собственной руки, умирает незавершенная, несформированная жизнь. Наша возможная жизнь.
Это проклятие сделало меня заложником некой непонятной свободы выбора, свободы, которая стала рабством.
Рабством одиночества.
Неловкая пауза в моём монологе прервалась её ответом …где-то там, на кромке сознания, я услышала нежный шепот: - ты не одинока, покуда я с тобой… Ты просто одиночка. Общий корень, не более. С этим – живут. [это слова моего перманентного состояния – одиночества]. Я ни на что иное его не променяю. Более никогда. Да, таков был мой выбор больше полугода тому. И он не изменится. Как бы не болело осознание реального мира и меня в нём.
Моё отражение вздрогнуло и разлетелось на миллионы мелких осколков разбитого стекла.
Завтра порезанными пальцами я вставлю цельное стеклянное полотно…
…и мы продолжим свою беседу.
Обязательно.
Пока маятник стоит. И никто не оплачивает его жизнь, за счёт своей.
Разрыв шестой:
Нас ломали,…помнишь,…взгляды осуждающие наш образ жизни, камень преткновения в простых словах, в который, в тоже время, каждый вкладывал своё значение. Мы всегда брали более глубокие значения, отражения слов…их эмоциональный подтекст. Но вместе с тем, наш тон не выдавал не дрожи, не чувств. Он не менялся. Не при каких обстоятельствах.
Наше танго на самом краю. Осознание того, что пропасть не так страшна, как один неверный шаг в танце. Дыхание – такт в такт. Точные, смелые па, которые могли стоить нам жизни.
Мы всегда жили на выдохе.
Сложно сказать, кому из нас принадлежала идея танца на линии запрета. Скорее всего,- нам двоим.
Именно за это я нас люблю. За наш симбиоз. У нас нет разбития на индивидуальности, мы уже давно срослись в одно целое. И плевать, что это неправильно.
Ты одела белое платье, из льна, простого покроя. Простота тебе была к лицу. Она как бы уравновешивала внутренний и внешний мир (тебя). Вышла босиком из дому и села в машину. Ждала меня. Поворот ключа. Мне почему-то показалось, что я закрываю нашу прежнюю жизнь в квартире в ожидании того, кто будет нуждаться в ней, для памяти.
Зажигание.
Ты достала две сигареты. Не из лёгких. Смешно, но даже в таких вещах, мы не любили легкости. Нам были нужны ощущения. В данном случае – ощущения жжения в горле, горечи и тяжести дыма в лёгких.
--
Я протянула ему прикуренную для него же сигарету. Зная, что мы оба в этот момент про себя подчёркиваем тот факт, что, в принципе, мы не курим. Знаю, он будет вдыхать сигаретный дым, как воздух, питая им своё тело, с такой же жадностью, как и я.
Осенний ветер, проникающий к нам через приоткрытое оконное стекло машины, воровал ленты дыма, и уносил их с собой. Осень, наш период жизни. Именно по этому, мы выбрали один из рассветов в этой поре года и поехали за город, вырываясь из его железо- бетонных серых рук.
Нам нужны были чувства, которые можно пробудить лишь за чертой.
Наша дорога будет вечной. Трасса же осталась позади. Он заглушил мотор.
Мы вышли.
Секрет нашей любви был в том, что мы никогда ничего не планировали, но решения принимали синхронно. Это достигается на ином уровне себяосознания.
Захлопнули двери, не сводя глаз с друг друга, мы обошли машину и переплелись ладонями. Нас звал наш предел. Господи, великолепная мелодия, неспетая песня, не сыгранные ноты. Мы единственные, кто слышит эту композицию.
Лес прервался обрывом, за краями которого, где-то внизу, раздавалось эхо падающей вниз воды. Водопад. Он отпустил мою руку, подошел к самом краю, я знаю, он хотел прощупать линию, невидимую для глаз. Линию, за пределом запрета которой брали своё начало истоки новых оттенков чувств, жизни.
Я ждала, мы всегда ждали друг друга.
Затем он снял обувь, подошел ко мне, вытащил из кармана джинсов красную широкую ленту из плотной ткани и завязал себе глаза, затем протянул мне вторую. Я прикоснулась к его ладони, и подвела её к своему лицу. Союз замкнулся. Он видел меня даже с закрытыми глазами. Равно как и я его теперь, с повязкой поверх глаз.
Мелодия отражалась внутри нас маленькими микровзрывами новых ощущений.
Да, это та самая черта.
…
--
Эти па были сказочными. Невесомость души обволокла в свою пелену тело, ослепила страх и осторожность. Их объятия уже никогда не размыкались. Пальцы сплелись так же цепко, как и линии их жизней.
Это единственный случай, когда падение можно было назвать полётом. Хотя, по иному даже нельзя было сказать.
Их тела не нашли. Они растворились с тем миром, который обрели за чертой, растворились, оставаясь единым целым.
--
Поворот ключа.
Эта квартира никогда не будет пустой.
В этой квартире никто и никогда не будет жить, кроме них.
Точка.
"…за окнами твоими тишина,
сплетенная из долгих ожиданий,
я вместе с ней уйду в начало дня
придуманного мной для расставаний …"
© Би–2 "За окнами"
сплетенная из долгих ожиданий,
я вместе с ней уйду в начало дня
придуманного мной для расставаний …"
© Би–2 "За окнами"
рs. Новый год, по совей сути, не только новая цифра в конце нумерологического рядка, это ещё некий подсознательный символ перемен, обновления.
Итак, мои дорогие ПЧ, да и просто те, кто мне дорог, но кто сие даже не прочтёт: …
Прожитый год впитывается в каждую клетку человеческой души. Оставляя записи различного рода про события, людей, окружающий мир. Желаю, чтоб среди записей на плоти Вашей души как можно реже встречались образы с негативной окраской, либо надписи по типу: здесь был (-ла) я (пусть количество таковых записей сводится к нулю). Сохраняйте в своей памяти дорогих для Вас людей, обоюдное тепло и нити связующие вас. Ведь это и есть то самое дорогое.
Честно.
+
Всего того, чего Вы сами себе желаете.
…и успеха Вам, во всех сферах жизни-/-деятельности в наступающем году.
С ув.
Ф.Н. / Валера К.
